— Впусти меня, — сказал я тихо в ответ на испепеляющий взгляд шута.
— Нет, — сказал он спокойно и начал закрывать дверь.
Я надавил на нее плечом, и Баррич помог мне. Это был первый и последний раз, когда я использовал силу против шута. Я не получил никакого удовольствия, доказав, что физически сильнее, чем он. Выражение его лица, когда я оттер шута плечом, было таким, какого никто не должен видеть на лице друга.
Король сидел перед камином и что-то бормотал. Будущая королева тоскливо сжалась подле него, а Розмари дремала у ее ног. Кетриккен встала и с удивлением посмотрела на нас.
— Фитц Чивэл? — спросила она тихо.
Я быстро подошел к ней.
— Я должен многое объяснить, и у меня для этого очень мало времени. То, что нужно сделать, должно быть исполнено сейчас, немедленно. — Я помолчал, обдумывая, как лучше растолковать это ей. — Вы помните день вашего обручения с Верити?
— Конечно. — Она посмотрела на меня так, как будто я внезапно помешался.
— Он использовал тогда Августа, члена круга Силы, чтобы оказаться рядом с вами, в вашем сознании, и открыть вам свое сердце. Вы помните это?
Она покраснела.
— Конечно, я помню. Но я не думала, что кто-то еще знает об этом.
— Не многие знают. — Я огляделся и увидел, что шут и Баррич слушают этот разговор с широко раскрытыми глазами. — Верити обращался к вам Силой через Августа. Как вам известно, ваш муж наделен огромной Силой. Вы знаете также, как он защищает Силой наши берега. Это родовая магия, дар семьи Видящих. Верити унаследовал его от своего отца. А я получил некоторую долю Силы от моего.
— Почему ты мне это рассказываешь?
— Потому что я не верю в то, что Верити умер. Раньше, как мне говорили, король Шрюд обладал большой Силой. Теперь это уже не так. Его болезнь истощила Силу, так же как многое другое. Но мы можем убедить его попытаться связаться с Верити. Если ему удастся. Я могу дать ему мою жизненную энергию, чтобы поддержать его. И тогда он, возможно, дотянется до Верити.
— Это убьет его, — без выражения произнес шут. — Я слышал о том, как иссушает человека Сила. Мой король и без того истощен.
— Не думаю, что это случится. Если мы свяжемся с Верити, будущий король оборвет связь, прежде чем она повредит его отцу. Он не раз поступал так, когда использовал мою Силу.
— Даже шуту видна твоя ошибка, — шут подергал рукава своей красивой новой рубашки. — Если ты свяжешься с Верити, откуда мы узнаем, что это правда, а не представление?
Я раскрыл рот, чтобы сердито возразить, но шут предостерегающе поднял руку.
— Конечно, мой дорогой Фитц, мы все поверим тебе, потому что ты наш друг и действуешь в наших интересах. Но другие могут усомниться в твоих словах.
Его сарказм уколол меня, но мне удалось промолчать.
— А если ты не свяжешься с Верити, что мы получим? Изможденный король, которого в самом ближайшем будущем объявят недееспособным, скорбящая королева, которая должна, вдобавок ко всем своим горестям, сомневаться, не оплакивает ли она человека, который еще жив. Нет. Мы ничего не выигрываем, даже если у тебя получится, потому что нашей веры в тебя будет недостаточно, чтобы остановить колеса, которые уже завертелись. И мы очень много потеряем, если ты потерпишь поражение. Слишком много.
Они смотрели на меня. Даже в темных глазах Баррича был вопрос, как будто он вдруг усомнился в целесообразности того, что сам уговаривал меня сделать. Кетриккен стояла очень тихо, как будто боялась, что слабый луч надежды, который я зажег для нее, вдруг погаснет. Я жалел о том, что бросился действовать, не поговорив сперва с Чейдом. Но я подозревал, что у меня не будет другого случая собрать в королевских покоях всех этих людей в отсутствие Волзеда и Регала. Это следовало сделать сейчас или не делать никогда. Я смотрел на единственного человека, который не наблюдал за мной. Король Шрюд рассеянно следил за бушующими языками пламени в камине.
— Он все еще король, — сказал я тихо. — Давайте спросим его, и пусть он решит.
— Нечестно! Он не в себе! — Шут встал между нами. Он поднялся на цыпочки, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. — От этих трав, которыми его опаивают, он послушен, как рабочая лошадь. Попроси его перерезать себе горло, и он с радостью возьмет у тебя нож.
— Нет, — раздался дрожащий голос. — Нет, мой шут, я еще не так далеко зашел.
Мы ждали, затаив дыхание, но король Шрюд больше не сказал ничего. Наконец я тихо пересек комнату и сел рядом с ним.
— Король Шрюд? — умоляюще сказал я.
Его взгляд встретился с моим, метнулся в сторону и неохотно вернулся. Наконец он посмотрел на меня.
— Вы слышали все, о чем мы говорили? Мой король, вы верите, что ваш сын мертв?
Он разжал губы и сделал глубокий вдох.
— Регал сказал мне, что Верити мертв. Он получил… известие.
— Откуда? — спросил я осторожно.
Король медленно покачал головой.
— Посланец… я думаю…
Я повернулся к остальным.
— Известие должен был принести гонец. С гор. Потому что Верити к этому времени уже должен быть там. Он почти добрался туда, когда им пришлось отослать Баррича. Я не верю, что гонец мог проделать весь путь с гор и не задержаться, чтобы передать это сообщение лично Кетриккен.
— Сообщение могли передавать от человека к человеку, — неохотно сказал Баррич. — Для одного человека и одной лошади — это слишком изнурительное путешествие. Гонцу пришлось бы менять лошадей или передавать свою новость другому человеку на другой лошади. Последнее более вероятно.
— Возможно. Но сколько времени нужно, чтобы такая весть дошла до нас с гор? Я знаю, что Верити был жив, когда отсюда уезжал лорд из Бернса, потому что в тот день король Шрюд использовал меня, чтобы говорить с ним. В ту ночь, когда мы с королем потеряли сознание у этого камина. Вот что произошло тогда, шут. — Я помолчал. — Мне кажется, что я чувствовал мысленное присутствие Верити во время битвы в Ладной Бухте.
Я увидел, что Баррич мысленно считает дни. Потом он пожал плечами.
— Это возможно. Если Верити был убит в тот день и весть послали немедленно, с хорошими лошадьми… Это могло быть сделано. С трудом.
— Не верю в это. — Я повернулся к остальным, пытаясь влить в них свою надежду. — Я не верю в то, что Верити мертв. — Я снова посмотрел на короля. — А вы? Вы верите, что ваш сын мог умереть, а вы бы ничего не почувствовали?
— Чивэл… ушел так. Как слабеющий шепот. «Отец, — сказал он. — Отец».
В комнате воцарилось молчание. Я сидел на корточках и ждал решения моего короля. Медленно его рука поднялась, как будто жила собственной жизнью. Она пересекла небольшое пространство, разделявшее нас, и опустилась на мое плечо. На мгновение; это все. Только тяжесть королевской руки на моем плече. Король Шрюд слегка пошевелился в своем кресле и вдохнул через нос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});